Доверяй, но проверяй.

Еще Петр I говорил: “Троим не верь: бабе не верь, турку не верь, непьющему не верь”. После того, как турецкие ВВС сбили российский военный самолет (на сирийской территории), и президент страны Эрдоган даже не извинился, казалось, ничто не сможет изменить ужасные отношения двух стран. Турция фактически воевала в Сирии против Асада, которого поддерживала Россия, а после сбитого самолета, можно сказать, и против России. Российским туристам порекомендовали не ездить в Турцию, а их продукты стали «нон грата» в России.

Но оказывается, нет друзей (или врагов), есть стратегические интересы стран. После неудачного гос. переворота летом этого года Эрдоган вдруг проявил любовь к России (говорят, это Россия спасла его, предупредив за несколько часов до переворота), попросил прощения за самолет, предложил денег, и дружбу скрепили снова поясом «Турецкого потока». Более того, тройка – «Россия- Турция-Иран» оказались самым действенным форматом обсуждения сирийской проблемы.

И тут убийство российского посла в Анкаре Андрея Карлова, в прямом эфире, на выставке «Россия глазами турок». Неожиданное настолько, что Эрдоган сразу позвонил Путину, извинялся, и послал министра иностранных дел в Москву, загладить сложившуюся ситуацию, где главы МИД 3 стран на следующий день должны были обсудить Сирию.

Напомним, что после убийства Александра Грибоедова в Тегеране, в 1829 году, персидский шах послал в Россию любимого внука с богатыми дарами, и среди них уникальный алмаз «Паша», самое дорогое, что у него было. Что подарит Эрдоган сейчас, пока непонятно.

Еще 2 декабря стало известно, что Эрдоган сменил совет директоров и, по сути, национализировал Akfel Holding, крупнейшего частного импортера газа в стране, в котором владеют долями “Газпром” и Газпромбанк. Шаг, который уж точно не понравился российским компаниям. А если построив «Турецкий поток», турки захотят и его национализировать? А тут еще и посла убили.

Ну и напоследок, ответ Владимира Путина на пресс-конференции 23 декабря, об убийстве российского посла: « Думаю, что это, конечно, прежде всего было покушение на Россию, на российско-турецкие отношения. Безусловно.

Знаете, откровенно скажу, я скептически относился к тезису, что и наш самолёт был сбит без приказа со стороны высшего турецкого руководства, а людьми, которые хотели навредить российско-турецким отношениям. Но сейчас, после нападения на посла, которое было совершено сотрудником спецназа, я уже начинаю менять своё мнение. Мне уже кажется, что всё возможно. И проникновение деструктивных элементов в государственные структуры, в том числе в правоохранительные органы, в армию Турции, конечно, носит глубокий характер. Я сейчас не считаю себя вправе переводить на кого-то стрелки, кого-то в чём-то обвинять, но мы видим, что это факт, это происходит.

Помешает ли это развитию российско-турецких отношений? Нет, не помешает. Потому что мы понимаем важность и значение российско-турецких отношений и будем всячески стремиться к тому, чтобы их развивать, имея в виду, конечно, турецкие интересы, но и не в последнюю очередь российские. Нам удавалось в последний год, точнее, после нормализации отношений, находить эти компромиссы. Рассчитываю, что эти компромиссы мы также успешно будем находить и в будущем».